во пропадает; следовательно], дальние планы в оба глаза становятся ближе к нам, и дерево переднее изображается уже, чем бы следовало. При взгляде в натуре] на предметы равнорасширяюшиеся во всех направлениях, которые то [из них] кажутся шире. Не от этого ли?

Из записной книжки. Отдел рукописей Третьяковской галлереи.

Если представить ровное поле без всяких возвышенностей Или деревьев и пр., то в рисунке оно изобразится так:

а — земная первая линия, а в — земная край-

няя линия горизонта. Как вы ни тушуйте его, все будет неясно, что это 20 или 30 верст. Есть ли вы на этой плоскости постараетесь найти какие-нибудь маловажные хотя следы, начертить их верно.... чувствуя перспективу, то даль будет яснее и глубина будет очевиднее.

След, тушевка есть следствие формы и света. Свет один, но форма разнообразна, то и тушевка разнообразна. Если в

белой полуовальной, положим, такой фигуре

с тушеванной тенью полутон утемнишь (?) где-нибудь, форму оставляя, будет.... не верно, не прочувствовано, от себя. Если же на этом месте погнуть меньше форму, то пятно хотя и останется той же силы, но зато дополнится [....] свет и тень и полутон.

Что рельеф зависит от формы, а тушевка только дополняет объем — обман. Это видно ясно вот из чего. В первом случае форма рисует плоскость, а тушует согнутую форму,

след., как. и видно, тушевка есть пятно; напротив, во — 2-м, та же тушевка верно идет с формой, след., есть форма и света/потому она и не замечается и обман производит совершенный, особенно, если только прочувствовано. Все это ведется к тому, чтобы знать, что от рисунка зависит круглота и след., рисовать [нужно], передавая что в натуре и есть.

Черновая запись. Отдел рукописен Русского музея.

Рельеф от формы зависит, а не от тушевки. Такой взгляд на дело заставляет обращать особенное внимание на рисунок,

346

иа форму. А в искусстве рисунок — разум, а эффект, светотень — чувство. Рисунок, если можно так поставить вопрр.с,— это мужская часть, живопись — женская. Линия, собственно говоря, «грает вспомогательную роль, давая направление: «отсюда — сюда».

Записи слов П. П. Чистякова. Архив Академии художеств СССР.

Из записной книжки. Отдел рукописей

Третьяковской галлереи.

Всякий, кто не видит форму, и линии верно не нарисует.

Из записной книжки. Отдел рукописей Третьяковской галлереи.

•

рисовать так. Живописец-рисовальщик не может изображать его [не только таким образом], но даже если горизонт его совпадает с линией а. Он нарисует его так на том основании, что если принять, что верхняя линия состоит <из точек, то по отдалении зрения все-таки ближние точки должны быть более следующих, и следовательно], линия

в середине толще и, пожалуй, темнее, а

потому она, оставаясь почти прямой, все-таки, по существу, будучи такой тонкой, будет живописна. Две линии, нарисованные прямо наравне и оттушеваны будучи, рельефа не дадут, я тушевка будет представляться запачканным пятном. Фигу-

ра эта же, но будучи нарисована художником, чувствующим тонко, будет казаться выпуклой, и тушевка на ней будет до-

полнять оптический обман на плоскости и, если смотреть одним глазом, то произведет впечатление овального предмета.

Из этого видно ясно, что рельеф, выступы и углубления зависят не от тушевки, а от форм, от линий, верно взятых по отношению к зрителю. Всякая отлично оттушеванная голова, или фигура, будет пухлой и плоской, как бы тени ни были верны. Так, две параллельные линии а в есть

две линии, не более. Проведите между ними уходящую плоскость >и вы увидит^ пространство вглубь на 10 верст и т. д., а если прибавить к этому воздушную перспективу, то выйдет совершенная натура, конечно, для одного глаза.

Так шар с бессмысленно, не на месте положенными тенями и светами будет казаться запачканным кругом. Художники средней руки, школяры, рутинеры рельеф видят там, где его нет, там, где они привыкли его видеть и делать, именно в шаровидных тушевках, в ярких сосредоточенных светиках и широких полутонах; глаз их не развит, не смотрит, а отражая [...] светики, находящиеся перед [...] и чувствуя эти пятна, называют их рельефами по ленивой привычке.

Из записной книжки. Отдел рукописей Третьяковской галлереи.

б Чистота в тушевке, если смотреть на нее правильно, совсем не вредит, а напротив — она есть необходимость всякого осмысленного рисования. Если рисующий старается чистить ради чистоты, то он впадает в сухость, в манерность. Если же исполнять все, что заключается в модели, все, начиная рисунок [...], и если все это нарисованное пройти и сгармониро-вать, как кажет[ся] глазу, то чистота явится сама и именно та чистота, которая должна быть, а не натянутая, выдуманная, потому "что. в натуре нет пятен, а есть формы — плоскости до бесконечности, следовательно], исполнение всех этих плоско-

стей и требует бесчисленного] множествГа] полутонов. Каждый полутон есть плоскость уходящая. Если полутоны в гармонии между собой и, следовательно, отвечают рисунку плоскостей, то работа выходит вполне удовлетворительная и пятен быть не может, потому что все осмысленно, все законно и потому натурально, чисто.

Из записной книжки. Отдел рукописей Третьяковской галлереи.

Если я смотрю на белый шар правым глазом, зажмурив левый, то шар кажется вверх удлиненным, есЛ'И же смотрю левым, то кажется уширенным, обоими вдруг — вижу круглым.

Из записной книжки. Отдел рукописей Третьяковской галлереи.

Рисунок, который ты мне прислал, ясно указывает, что ты, Вася, колорист, Поэтому надо стараться выделывать подробности — тушевку, напр[имер], глаза, нос, уши и пр. и отделывать как можно внимательнее (разумею не чистоту, а связь формы).

Чистяков —В. Д. Дурдину. [1893]. Отдел рукописей Третьяковской галлереи.

Почти год прошел, как я получил письмо Ваше, но не отвечал Вам, простите. Рисование карандашом в искусстве живописи надо всегда ставить на первый план, но рисование с натуры прямо. Самому сразу дойти до того, до чего другие доходили сотнями лет, трудно. Поэтому я и исполняю Вашу просьбу, насколько [...], посылаю Вам краски, кисти, бумагу и оригиналы, какие нашлись. Рисуйте их сперва легко карандашом и потом копируйте красками. Затем возьмите цветы живые и нарисуйте каждый цветок вот так; а потом и рисуйте все, что видите.

Черновая запись. Отдел рукописей Русского музея.

Ко всему этому я должен прибавить, что Поленов, Репин по окончании курса в Академии брали у меня, в квартире Левицкого, уроки рисования. То есть учились рисовать ухо гипсовое и голову Аполлона. Стало быть, учитель я не плохой, если с золотыми медалями ученики берут уроки рисования с уха и головы, да и надо же было сказать новое в азбуке людям, так развитым уже во всем.

Черновая запись. Отдел рукописей Русского музея.

Разница между чертежом и нарисованной линией на плоскости с натуры.

Рисование, или умение изображать на плоскости видимые глазами нашими предметы, совершенно противоположно условному и по произволу выводимому чертежу на бумаге.

Первая точка, которую ставит рисующий на карт[инной] плоскости, и та не произвольна и ту определяет величина и форма плоскости, смысл. Все идет от этой первой точ'ки и все >к ней относится. Она, как начало всего, центр всего, есть точка опоры. Пример. Линия а — оригинал. Начертить эту линию. Очень просто: смотрят на линию а и проводят новую линию а ', несколько раз поверяют, смотря то на оригинал, то ка копию. И конец. [Ставить] точку и смотреть сперва на это направление, а потом на оригинал, с оригинала опять на направление и т. д., пока не поверю; смотрю быстро, не более двух секунд. Вижу, что направление верно, провожу из а в б прямую легкую и не трудясь очень, а так шутя и не с одного раза. Направление линии скопировано, остается сделать вид ее. Для этого гляжу на линию А, вдруг переношусь на одинаковую], напр[имер] аб и утолщаю аб то в одном, то в другом месте, постоянно трогая один раз и потом сравнивая, сравнивая и трогая, и так столько раз трону, сколько посмотрю, вдвое больше и перебегая глазами с оригинала

на копию и с копии на оригинал. Сперва беру глазом с оригинала и переношу на копию, потом поверяю копию с оригиналом, и все так [...]. Линия эта нарисована на глаз, как говорится, или проще - - рисовальщик, когда вы спросите, почему он так нарисовал, он преспокойно ответит, я так вижу, и спорить не станет, воображая, что он прав.

...Строгое, полное рисование требует, чтобы срисов[ан] предмет был бы так, как он существует и как он кажется в настоящий момент рисующему. Нужно поверить нарисованное точно, следовательно], нужны' средства твердые и неизменные. В искусстве рисования средства поверки суть два неизменных, всегда одинаковых направления. Это направление горизонтальное и другое направление вертикальное. Относя к ним, все можно поверить, чувствовать эти два направления в пространстве обязан всякий, имеющий талант к рисованию. После линии, срисованной на листе бумаги, требуется срисовать на этом же листе линию, лежащую в пространстве и

350

в этом же самом направлении. Здесь уже другое следует разумение Здесь нужно объяснить рисующему, что он сидеть должен прямо, только глазами перебегать с натуры на рисунок с рисунка на натуру и пр., потому что предмет, пере нами лежащий, уже не есть линия на листе бумаги, а I странстве, следовательно], оставаясь всегда на листе, мо; казаться иначе при перемене места рисующим, также объяснить, что лист, лежащий перед рисующим, < плоскость, которая по-настоящему должна не лежать, а

ставлена быть в перпендикулярное положение к средней оси зрения между глазом и натурой на следующем расстоянии. Так например], лист бумаги, или плоскость АВ, ось зрения ОС и лучи ОА, ОБ и т. д. Следовательно], положение бумаги должно быть всегда перпендикулярно зрению, [оси зрени! края бумаги отвечают двум направлениям] — горизонталь ному] и вертикальному].

Положение плоскости между глазом рисующего и предмс том должно быть всегда под прямым углом к оси зрения. Сле дГовательно], бумага, на которой рисуют, должна лежать все да по возможности по линии от глаза к предмету и сколько возможно в перпендикулярном положении. Предмет один места кругом много, и с каждого места один и тот же мет кажется иначе.

Нарисовать линию, в пространстве лежащую. 1 ставить ближайшую точку К и проделывать, как было описано выше; но чтобы яснее выделить угол, следует в :

ний — ребер; увидите лишь плоскости, образующие форму в целом.

Из воспоминаний Н. А. Бруни.

Трудны, но чрезвычайно 'Интересны были перспективные -задачи, особенно круг в раккурсе, где не к чему было прицепиться.

Тут уж нельзя было шалить, распускаться, требовалась безусловная точность, не механическое черчение, а живая черта рисунка с натуры от руки и глаза, не по циркулю.

Вот этого-то « не могли освоить многие. И пресловутый «карандаш», который П. П. якобы бросил на стол перед художником, был вовсе не шуткой и издевательством, как говорят, а строгой, серьезной задачей, которую мало кто мог разрешить, даже когда П. П. объяснял, как нужно выполнить по закону.

Из воспоминаний В. М. Баруздиной.

Предметы для рисования, дававшиеся ученикам П. П., были разнообразны. «Обучение должно быть разносторонне, упражнения в разнообразии предметов, в художнике должна ° быть изворотливость, кипучесть, энергия»,— говорил П. П. «Искусство — не ремесло, не фраза пустая, а песня, спетая во всю мочь, от всей души».

Гипсы, гравюры, фотографии, позже живая натура и всевозможные предметы для перспективы: коробки, стулья, мятая бумага, все, что было под рукой, служило моделями ученикам.

Из воспоминаний В. М. Баруздиной.

Нужно глядеть на натуру сперва, а на карандаш потом, то есть сверху вниз и на шары также.

Из записной, книжки. Отдел рукописей Третьяковской галлереи.

....После кубов, пирамид, конусов и про[чего] можно рисовать предметы и дальше капители, но брать простую широкую [форму]....

Черновая запись. Отдел рукописей Русского музея.

Без Аполлона Академия не может существовать.

Из записки о переустройстве Академии художеств. Центральный государственный исторический архив в Ленинграде.

Вы подходите с учениками к статуе Гермеса; какая статуя, как широко вылеплена, как просто. Эта полная силы и моло-

дости рука... а возьмите свечку, осветите руку сбоку, и на этой дивной, по-вашему широко исполненной руке, вы в запястьи увидите почти все косточки, на тыльной части кисти ув-идите сухожилия и между ними едва намеченную, но то-чной формы жилку.

Черновая запись. Отдел рукописей Третьяковской галлереи.

РИСОВАНИЕ ГОЛОВЫ

Нужно сперва, чтобы правильно изучить приемы и законы сложного рисования головы, нужно начать с гипсовой головы, или проще — начать с гипсового глаза.

Перед нами поставлен гипсовый глаз, положим, Аполлона, под углом 20° к плоскости. Прежде всего, назначив место на плоскости, [надо] определить уходящий угол плоскости гипсовой. Потом означить положение глаза, или место, на этой плоскости. Начинать просто, рассуждая, положим, так. Плоскость найдена, теперь глаз находится на высоте такой-то, поверить высоту — снизу и сверху расстояния. Сразу глаз тонко «е вычерчивать, а так просто искать место его. Положение по

отвесной линии найдено, пойти по горизонтали: от переносицы та столько-то, от другого переносья, поверить, глядя вдруг, быстро, несколько раз. Потом вдруг взглянуть и определить положение глаза от слезника'до наружного края относительно горизонта, потом нужно рисовать веко, положим, верхнее. От наружного края глаза веко идет вверх --до сих пор, здесь перелом и линия идет вниз к слезнику. Нижнее веко также. Потом нужно перекинуть прямую от точки переносья

верхнего века на точку переносья нижнего века. Следует чувствовать форму между носом и слезником. Потом проследить белок. Для этого нужно по глазу сверху донизу, через веко и белок, провести черную линию, совпадающую с отвесом, для того чтобы чувствовать высоту профиля. Высотная линия узнается так. Например: главная — б, втор[ая] -а, трет[ья] — с, четвертая] — д, пят[ая] —• ок. На глазу а -пер[вая], б — втор[ая], с — трет[ья] <и т. д. А пока: первая высшая точка — а, втор[ая] — б, трет[ья] — с и т. д. В стро-

354

гом рисовании' с фигуры уметь видеть высоты необходимо, особенно при рисовании ноги.

После того как глаз нарисован, нужно строго определить главные тени, продолжать оканчивать, выводя тени до мелочей. Потом навести^{1 тени, и глаз готов.}

Светотень наводить начинают с рисунка пятен или теней светов. Берут самую сильную тень и от нее все тени смотрят и ведут в гармонии. Точно так и света, потом полутоны копируют до точности — и готово.

Голову начинать так же. Первое положение массы головы и шеи относительно] вертикали. Потом сейчас положение глаз относительно горизонтали и сейчас же овал лица и шеи. Рисовать не линией, а формой, то есть чертить линию, а ви • деть массу, заключающуюся между двумя, тремя и т. д. ли-ниям'И. Нарисованное поверять вдруг на всю массу, смотреть, например, на форму авсд. Когда общая масса верна относительно гориз[онтали] и верт[икали] положением, тогда приступают « разбивке на более мелкие части, потом вырисовывают, как Обыкновенно, на глаз. Голова окончена — следует поверить.

Из записной книжки. Отдел рукописей

Третьяковской галлереи.

Не следует перемудрить в тушевке, в рисунке и проч. Следовательно], точка отдаления и для копииста, и для картины, и для фотографии должна быть.

рукописей Р ус-

После его урока рисования с гипсовой головы, на первый раз — для удобства и простоты он объяснил нам систему своего рисования. Она заключалась в перспективе плоскостей головы. Встречаясь на черепе, эти плоскости, т. е. границы этих плоскостей, образовали сеть на всей голове, что и составляло главную основу рисунка головы. Особенно интересной получалась перспектива встреч этих плоскостей; дробясь и разбиваясь в разные детали головы, эти плоскости совершенно правильно определяли величину этих деталей, до меньших плоскостей, и голова получала верный каркас, во всех возвышениях и углублениях целой головы. Она получалась стройная и рельефная. При этом торжествовало правило, что рельеф зависит не от тушевки, во что верят так все начинающие, а от линий этих правильно построенных оснований. Перспектива всякой детали от верного основания необыкновенно математически держит весь ансамбль головы. И даже странно видеть, как голые линии неумолимо лезут вперед, если они поставлены на своем месте.

Из воспоминаний И. Е. Репина.

Всякое дело имеет начало, середину и конец. Рисование с неподвижных предметов подлежит этому же закону, который можно выразить так: постановка, пропорции, сходство. Итак, первое: постановка головы или фигуры в пространстве относительно вертикального и горизонтального положения, второе — места или пропорции крупных частей и третье — самые малейшие изгибы, выступы и уклонения форм. При этом тушевка от рисунка не отделяется, потому что тени или полутени не суть бессмысленные пятна, а формы, следовательно, имеют перспективу, рисунок. При этом, разумеется, двух дел сразу не делать, и все через две точки плоскостями и так до мелочей. Так рисовал Брюллов, Веласкез, Вандик и пр. Тушевка, то есть светотень, есть конец дела.

Подобный прием в рисовании непременным следствием имеет такое заключение: всякое неподвижное тело, будучи срисовываемо относительно горизонтального и вертикального положения в пространстве и через две точки плоскостями, заставляет рисующего смотреть в оба глаза, как говорится, энергично и, рисуя, быстро, живо, поверять все формами, а не смотреть в часть линии, которую в данный момент рисуют, то есть не соединять глаза в одну точку. Линия и верная сама по себе, но проведенная не в соответствии с другими, служит только ошибкой.

Предлагаемый прием, как имеющий в основании науку и лежащий в самой сущности предметов, тем выгоден, что, на-

.356

учая рисовать самым тончайшим образом, не притупляет в ученике способности и к колориту, потому что соединяет оба взгляда — и рисовальщика и колориста. Тогда как рисование линиями заставляет обоими глазами смотреть в одну точку и тем уничтожает] совокупное действие цветов в момент на оба глаза и притупляет способность видеть колера и заставляет писать мутно и серо. Это исстари замечено во всех школах и у всех рисующих оилуэтно. Известно, что способный к колориту смотрит на предметы иначе, чем любящий рисование, и особенно линий, а не форм.

Черновик. Отдел рукописей Третьяковской галереи.

Он учил прежде всего размещать предмет на бумаге или на чем бы то ни было красиво. Дать размер и не выходить из него. Набросать форму, начинать с общей постановки и пропорций фигуры. Не смотреть в линию, а видеть форму, которую линия определяет, смотреть направление и связь всего. Рисовать на глаз и проверять потом.

Все время рассуждать: «отсюда — сюда, форма такая» и смотреть чаще на натуру; делая мелочи, видеть общее (не терять общего) и т. д.

«Строгое, полное рисование,— говорил он,— требует, чтобы предмет был нарисован, во-первых, как он кажется в пространстве глазу нашему, а во-вторых, каков он в действительности; следовательно, в первом случае довольно даровитого глаза, а во втором — нужно знание предмета и законов, по которым он кажется таким или иным».

Из воспоминаний В. М. Баруздиной.

В классах рисования в мое время принято было работать растушкой, и этот прием поощрялся преимущественно, но он учил передавать только вид общий, не давая возможности ученику так непосредственно тонко подойти к натуре; увлекались мягкостью и тушевкой в ущерб строению и рисунку. Прием этот не вел непосредственно к живописи, тогда как школа П. П.— отыскивание форм, постановка, анатомическая связь, выработка пластики, деталь, связанная с общим, каждый план должен быть на своем месте, взят в силу и отношение, то оставался только цвет, т. е. разнообразие тонов, составляющих общую гармонию, что и составляло задачу живописи. Когда мы не успевали заканчивать в данное время работу, переходя к подробной выработке формы, П. П. приходил к нам на помощь. И та школа, которую мы с ним

357

прошли в нашей кружковой работа, давала нам познания и опыт.

«Мало знать, надо и уметь» — это слова П. П.

Из воспоминаний Н. А. Бруни.

Моя система рисовать учит сознательной твердости в рисунке. У всех какая-то мятость, неясность видна.

Черновая запись. Отдел рукописей Третьяковской галлереи.

Павел Петрович рекомендовал понять это перспективное построение головы Аполлона — прямой нос и ярко выраженные плоскости лица облегчают эту задачу. Если для построения фигуры в первую очередь нужно найти места, постоянно

о не изменяющие своих пропорций и положений, какими являются яремная вырезка, лобковое сращение, величина костей, то для головы необходимо точно установить пропорции <и взять за исходное положение нос, как выступающую часть

о лица, и к нему строить все остальное. По носу находится положение глаз, ушей, плоскости лба и щек. Первоначальная схема строится только прямолинейными, как вспомогательными. Где, куда, откуда — вот первые три вопроса, на которые нужно ответить, они держат художника и не позволяют ему рисовать от сеоя, наобум. После того как найдена связь

О между частями лица, можно перейти к выявлению ее внутренней формы, т. е. лепки, следя за отношениями света и тени, так как они не случайны и связаны с особенностями формы.

Из воспоминаний М. Г. Платунова.

Кроме перспективных задач, самое строгое рисование было рисование «от точки». На маске Аполлона, на линии бровей, поближе к глазу, П. П. ставил точку, и от нее строилась вся голова....

Не теряй общего, прежде всего ставь на место, связывая одно с другим, не забывай — отсюда — сюда, направление и форму.

Из воспоминаний В. М. Баруздиной.

Одна, хорошо исполненная с гипса голова гораздо более принесет пользы, чем 200 плохо и кое-как срисованных манекенов... во всяком случае, вместо манекена гораздо полезнее.

Черновая запись. Отдел рукописей Третьяковской галереи.

Нарисовать сто схожих голов — коллекция, а вот понять, как ее нужно рисовать,— учеба.

Не важно эту [именно] голову нарисовать, нужно научиться вообще головы рисовать.

Из воспоминаний учеников.

Для начала надо рисовать, как видишь, и более подробно вырабатывать. Это и есть начало учения живописи. Энергия, смелость не уйдет, а уйдет и придет. Не забудьте рисовать линию через две точки и все с расчетом... и поверять общей формой; а тушевки с тенью (если на белкой] бумаге) красками пишите, так же, как и теперь пишете.

....рисуя линию ав, нужно смотреть не в карандаш, а в форму авсд.

Из записной книжки. Отдел рукописей Третьяковской галереи.

Линия и верная сама по себе, но проведенная не в соответствии с другими, служит только ошибкой.

Черновая запись. Отдел рукописей Третьяковской галереи.

Рисовать — значит соображать.

Никогда не рисуйте молча, а всегда задавайте себе задачу.

Велико ли слово: «отсюда — сюда», & как оно держит художника, не позволяет ему рисовать от себя, наобум.... Не заботьтесь о красоте рисунка, смотрите беспрестанно на натуру, а не в карандаш. Линия пусть какая выйдет, и выйдет непременно красивая и легкая, если срисовать ее с натуры.

Из наставлений Н. И. Срезневской^26.

Тот, кто ухо далеко ставит или близко.... рисовать кружки. На тон — бумажка. И рисовать не глазом, а умом.

Из воспоминаний учеников.

Перспективное рисование — это есть то рисование, как предмет существует в натуре; рисование же только внимательно глядя на натуру, бессознательно, есть рисование, как кажет[ся] нам.

Из записной книжки. Отдел рукописей

Третьяковской галереи

А рисунок — дело сложное, дело чувства и рассуждения и иного проч[его].

Черновая запись. Отдел рукописей Русского музея.

Высочайшая сторона искусства заключается в рисунке. Но нельзя только строго рисовать, доводить до крайности. Нужно уметь остановиться во-время, легко перешагнуть предел и попасть на дорогу фотографиста или засушить, если не умеешь схватить общее. Лучше недосказать, чем пересказать. Неприятно «огда портрет лезет из рамы, лучше когда он как бы уходит в глубину. Искусство не должно пугать.

Из воспоминаний В. М. Баруздиной.

Рисунок в нашем искусстве все-таки выше всего. Конечно, не рисунок педанта-хвастуна, нет, разумею фигуру живую и любя нарисованную.

Чистяков — В. Е. Савинскому.

Некоторые скажут, что при чрезвычайной точности рисунка художник теряет свободу. Совершенно согласен, но чтобы стать господином своего дела, следует при изучении ф природы не мудрствовать, а быть строго точным в ее передаче, чтобы, вооружившись знанием, впоследствии стать свободным в творчестве.

При этом нужно заметить, что эта система вполности применима только при рисовании предметов неподвижных. С предметов одушевленных, подвижных, она заключает в себе еще другие правила, основанные на науке, находчивости и сноровке, что достигается практикой. С живой натуры нельзя рисовать голову от точки, так как голова все же шевелится, как бы неподвижна ни была модель, и отвес не пригоден. Здесь связь предмета самого в себе.

Черновая запись П. П. Чистякова. Из воспоминаний В. М. Баруздиной.

Издавна, издревле идет спор.... что рисунок всех главнее и труднее. А почему, это другое дело — главнее и труднее. Хотя в то же время эти же самые живописцы или художники скажут... рассуждая о колорите, что рисунок изучить можно, а

360

колорит дается от природы,— они правы, глядя со своей точки. Именно наблюдая вокруг, не вникая, не разбирая строго, видишь, что колористы сразу и быстро достигают хорошей степени в колорите, но в рисунке не всегда так..., кроме таланта и практики, нужно долгое, большое и упорное умное изучение. Ну и потом оно кажется, что как начал, так уже и видишь краски, значит, талант есть, да и рисовать как начал и плохо [ничего]. Но, всматриваясь глубже, находишь, что для рисунка нужно тоже иметь талант и сверх того и изучение. Понятия о рисунке чрезвычайно сбивчивые и различные. Есть рисование так называемое казенное, которому и приходится таланту тоже научиться. Но это рисование, но это научное рисование, особенно нравящееся увядающим старикам-художникам, для молодого таланта кажется тачанием жал. Этому рисованию можно научиться. Настоящее же рисование требует таланта да еще первостепенного...

Постановка или движение фигуры, связь и пропорции. Перспектива линий и характер фигуры.

тем более исправлять >их. Когда, таким образом, эта основа, или начало рисунка, окончена, следует осмотреться и начинать тихо и, не впадая в мелочи, увязывать части фигуры и наблюдать пропорции. Связь фигуры есть самая наитруднейшая часть рисунка. Характер фигуры требует талантливого и чрезвычайно внимательного срисовывания видимого. Связь же требует, во-первых, одушевления, неторопливости, больших знаний анатомии и в то же время сноровки и сверх всего этого необыкновенного чутья или таланта. Нужно, чтобы ф>и-гура была выражена во всех частях своих правильно и иначе моментально.... требуется, чтобы нигде не фантазировать (?), не набавлять мускулы или кости. Нужно, чтобы при извест-. ном обороте каждая часть фигуры соответствовала всей фигуре и в то же время совпадала бы в момент с соответствующей симметричной част[ью]. Этому не научишься, потому что нет такого знания анатомии, чтобы на волосок проверять мускулы.... тут чутье природное, созданное и изощренное постоянной практикой, только выручает, тут меры нет и не может быть. В этих случаях чутье говорит, намекает на ошибку и знает, указывая место, [где] исправить. О связи следует потолковать подробнее — это всего важнее. Начертить фигуру живо, скоро маленькую — надо иметь способность малую [....], особенно если, удается. Но ведь искусство требует не малень-о кую и не скоро начертить, а тихо, отчетливо и не наудачу, а во всем быть царем и правителем. Многие думают к поступают только живо, живо начнут и [....] скопируют фигуру и после не кончат, затем что трудно, да не то трудно — им не поднять. Что вышло, то вышло, вот как у них.

Конечно, многие скажут, что для чего все это — есть фотография, живо снимет и верно, есть камера-люцида. Так кто же с ними будет спорить?

Для связи требуется первое — постановка и начерти[ть] верно общие линии. Например, связь торса. АВ — серединная линия. От ключицы до лобка движение ее такое, [как] в натуре, поворот торса такой в—, .положим. Надо [....] увязывать, положим, сперва точки О и О', не от ребра какого-нибудь, а 362

сти плечевые верно. Рисовать руку не от предметов, что окружают натуру, как это мы делали в гипсовых фигурах и продолжали [...]. Нет, а от начала этих . пунктов, тогда будет [верное] средство определить дли-ну рук. А то многие, начертив верхнюю часть руки верно на месте, прорисовывают от того места, где она касается тела натурщика. Это ошибка, потому что пункт, от которого вы рисуете руку, может быть неверно назначен и рука может переходить с места на место. Нет, рука должна вязаться отдельно, от верно назначенного плеча, сама в себе, конечно, соблюдая пропорции в отношении к фигуре, а там как бы она ни опустилась, «и поднялась, — все равно точка опоры: опустилось плечо, рука нижним концом опустилась. Вот вы и пририсуете при первом плече кисти при этом моменте и выйдет очень длинная рука. Опустилась ли она или нет, если она верно была назначена от душки, и рисуйте руку от него (от плеча.— Сост.), не глядите, что он [о] ниже у натуры, чем у вас приходится. Ошибки не будет.

Черновая запись. Отдел рукописей Русского музея.

Рисуя с натуры человека, уже не следует относить к горизонту и отвесу, но вязять само в себе, относя все к одной точке в предмете.

Рисовать не изгибы линий, а формы, которые они образуют между собою.

Из наставлений Н. И. Срезневской.

Нарисовать фигуру как следует, надо начинать тушевку с теней, а света не чернить. Когда тень и свет определяются ясно, тогда делать полутоны и прочее. (Сравнивать надо, поверять, исполненное надо обобщать.) Чаще посматривать в общем, на- общее, а не то [развалится].

Черновая запись. Отдел рукописей Русского музея.

Рисование человеческой фигуры Чистяков предлагал начинать «с общих касательных, отсекающих.... формы от пространства; сначала наиболее общие и крупные плоскости, потом постепенно их мельча,— по выражению Чистякова,— до точки».

Из воспоминаний А. С. Капустиной-Поповой ^27.

Не теряй общего, прежде все ставь на место, связывая одно с другим, и не забывай: «отсюда — сюда, направление и форму».

По воспоминаниям В. М. Баруздиной.

В рисунке дорога связь форм. Для этого нужно обращать как можно больше внимания на точки неподвижные или серединные. Первое и главное — назначение места, следки и постановка должны быть нарисованы как можно перспективнее, как только можно строже. Второе — рисовать сначала общее, т. е. движение форм, не заботясь о сходстве и^{1 красоте}

форм; вслед за тем пропорции, а потом уже характер форм или портрет.

Начинать, таким образом, ход серединной линии торса или движение а. О — ключица. От нее же, от ключицы, надо искать упор, а не тянуть линию так, наобум, потому что фигура шевелится. Напр[имер], когда ключица О была так, подмышка Е отстояла так, а Д в тот момент так. И когда ДИКО была такая, то> ДКЕ такая. Т. е. к линии обшей О/С относить нужно все прочие линии грудной формы. Следовательно], точно так же должны быть назначены плечи от ключицы ОК. Потом точно так же весь торс проходят (?), увязывая, постоянно наблюдая серединную линию. Шея и руки, голова должны связываться от ключицы и серединной линии руки, т. е. длина рук-то от серединной линии и от точек «ЯЛГ

Но[...] ноги только тогда бывают верны, когда рисуются не иначе, как от основных точек[....].

Рисовать не значит вести линию[...] чертить. Нет, рисовать — это ставить на место, или вернее — определять место, о Надо понять это выражение. Поэтому живопись [и рисунок] нужно начинать как можно шире и потом через (?) сравнение дойти до подробностей.... Да так надлежит работать и в колорите. В тушевке начинать с больших разниц.

Так, поставя на место формы, нельзя чертить их в тон натуре; придется трусить и красками не всеми работать -иначе черно будет [...]. Разрабатывая мелочи, видеть общее.

Черновая зачтись. Отдел рукописей Русского музея.

Рисуя, развивай чувство формы, проверяй на рисунке, насколько ты ее понял и осознал, для этого необходимо смотреть больше на натуру и поменьше на свой рисунок. Все время сравнивай натуру с рисунком и старайся добиться портретного с ней сходства. Приступая к работе, сначала подумай о задаче, которую ты должен решить. Прежде всего расположи фигуру на бумаге и затем приступай к ее построению. Построить — это значит взять правильно пропорции ' и поставить фигуру. Это надо проделать самым внимательным образом, не допускать ошибок, от этого зависит успех работы, и быстро, так как перед тобой живая натура, которая может изменить позу. «Как начнешь, так и кончишь»,— говорил Па[вел] П[етрович].

В построении нужно исходить от больших величин, т. е. торса и ног, далее находить малые величины головы с шеей до яремной вырезки, от нее установить расстояние до сосков, определить место пупка, коленной чашки. Отвесная линия от -яремной вырезки к лобковому срощению дает положение торса, от лобкового срощения также прямой линией, идущей  к лодыжке, устанавливается положение ног. От яремной вырезки легко дать направление, величину ключиц, величину « шеи и предплечья. Средняя линия живота, ее найденная длина укажет ширину боков. Для этой первой стадии рисунка » требуется очень небольшое количество линий, только, чтобы они были на месте, не допускать случайных, не помогающих в работе линий, а наоборот — вносящих путаницу и пачкотню бумаги, которую надо «хранить как глаз».— По словам Щавла] Петровича], хорошо выполненный первый этап ра- ' боты сохранит время, энергию, которая будет направлена на завершение работы, а не на переделки. Прежде чем перейти к деталям, нужно проверить, все ли на месте. Передавая форму, сначала надо понять ее и выявлять по теням, подчеркивая ее характерность, а потом переходить к полутонам, не рисовать отдельно тень, полутон, а как они лежат по форме. Научиться широко смотреть на форму, а выполнять ее по частям, тончайшими переходами от света к тени. Работать над деталью долго не следует, так как пропадает острота восприятия, лучше перейти к другой, рядом находящейся части. Когда вернешься к проделанной вначале работе, легко увидеть недоделки. Итак, в процессе всей работы,- переходя с одного места на другое, держи в глазу всю фигуру, не стремись сразу к общему, а вникай в детали, не бойся первоначальной пестроты, обобщить ее ие так трудно, было бы что обобщать. Стремление передавать форму, ее объем сделает твою линию, штрих живым и выразительным. Рисунок должен быть тонально выдержан, а потому следует брать верные отношения от самого темного до самого светлого, связав их с фоном. Следи за правилами и последовательностью в работе и тогда ты будешь знать, как начать, как продолжать и как кончить, и работа твоя сверх ожиданий будет интересна в любой момент, что вызовет веру в себя и подъем. Рисунок не может быть убедительным, есЛ'И он основан на впечатлении и вкусовых ощущениях, он должен содержать идею формы, ее характер. Обучайся сначала науке, а потом приложи ее на практике, порожденной этой наукой. Искусство не есть одна наука, оно пользуется наукой, оно должно применять законы и знания к делу.

Овладеть рисунком — овладеть сокровищем.

•Из воспоминаний М. Г. Платунова.

Посмотрите, у Рубенса коленка сделана, а бедро разм;: ш-но — нога живая. Правдиво.

Природа — ваша мать, но вы не рабы ее...

Из воспоминаний учеников.

На случай издания Школы рисования по моему способу, рисунки исполнять обыкновенными карандашами, а систему -чуть видимыми линиями и будет ладно.

Из записной книжки. Отдел рукописей Третьяковской галереи.

Я вопрос этот решал просто, по-своему. Я не справлялся с Парижем, Мюнхеном, я писал свое; после оказалось, что . многими сторонами я совпадал с иностранными].

Из черновой записи. Отдел рукописей Ру

А все-таки система поверочного рисования, о которой хлопотал Леонардо да Винчи и которую старался разрешить наш Шебуев, система, где научная картинная плоскость применяется как посредник между рисующим и предметом, который он рисует, система, которая относительно справедливости ставит гения из гениев на одну доску с начинающим учеником, задумана и приведена в ясность, без заимствования с иностранного, истинно русским человеком.

Черновая запись. Отдел рукописей Третьяковской галереи